Новосибирск | Главный. Павел Южаков

В четвертом интервью проекта «Новосибирск Главный» Дмитрий Петров поговорил с художественным руководителем «Первого театра», доцентом кафедры актерского мастерства и режиссуры Новосибирского государственного театрального института Павлом Южаковым о главных чертах сибирских женщин, «выгуле» платьев или мужей и выяснил, почему Москва ценится формой, а Новосибирск — содержанием.

— Дмитрий (далее — Д): У нас есть традиция в программе: предыдущий гость задает вопрос следующему. Директор рекламного агентства «Мелехов и Филюрин» Елена Виноградская спрашивает: «Как ты оцениваешь новосибирских женщин?». 

— Павел (далее — П): Серьезный вопрос. Я убежден, что в России женщины красивее, чем в европейских или азиатских странах. А мне есть, с чем сравнивать. Еще русские женщины самодостаточны. Да, есть модная позиция, мол, «женщина никому ничего не должна» — хорошо, пожалуйста, но нужно же делать мир прекраснее. Поэтому новосибирские женщины меня восхищают. 

— Д: Ты говоришь о внешности, о форме, а есть ли у новосибирских женщин какие-то характерные черты? 

— П: Они настоящие. У новосибирских женщин мало лоска, налета гламурности и ложной пафосности. Я как педагог театрального института [НГТУ, прим. ред] всегда вижу в человеке фальш, замечаю, когда он пытается казаться тем, кем он не является. Поэтому точно говорю: наши женщины не врут себе и стараются не врать окружающим. 

— Д: Хорошо. Ты давно в театральной сфере. Как ты считаешь, можно ли назвать Новосибирск театральным центром или даже театральной столицей России? 

— П: Столицей — нет, потому что Москва и Санкт-Петербург больше преуспевают: там и театров больше, и финансирование выше. Но не всё зависит от денег. Еще важны театральность и качество продукта, смыслы и желания. Театр — дело живое. А когда «пахнет нафталином», то есть не меняется руководство, происходит стагнация. Если сравнивать Новосибирск с городами-миллионниками, — Екатеринбургом, Уфой, Казанью, Новгородом — то мы занимаем лидирующие позиции. У нас много разных направлений в театре: начиная от классического оперного искусства, заканчивая модными перфомансами и иммерсивными спектаклями. То есть любой новосибирец может познакомиться со всем, что предлагает современный театр. 

— Д: Паша, я помню времена, когда среди новосибирских театров что-то стоящее предлагал только театр Афанасьева [Новосибирский городской драматический театр под руководством Сергея Афанасьева, прим. ред]. А сейчас столько интересных театров, режиссеров и актеров. Как ты объяснишь такой квантовый скачок в театральной культуре в Новосибирске?

— П: Прежде всего произошел сдвиг в головах директоров и продюсеров. Они осознали, что театр — не место, как написано в документах, для «предоставления услуг». Еще, если раньше в театр ходили развеяться, посмотреть какую-то легкую комедию а-ля «муж поссорился с женой, любовник под кроватью», то сейчас у зрителя запросы-то выросли. Из-за массовости Интернета масштаб мышления многих зрителей стал намного шире. Театр сейчас не только место, где можно «выгулять мужа» или «платье», но и культурная потребность. Теперь люди специально ходят на сложные проекты. Зачем? Чтобы увидеть что-то новое. 

— Д: В чем ценность театра для тех, кто туда давно не ходил или ни разу не был? 

— П: На одном семинаре по маркетингу для театралов я спросил у аудитории: «Зачем нужен театр, если есть Netflix?». Так зачем? Представь себе, что ты любишь спорт. Когда ты смотришь, например, футбол по телевизору — одно ощущение. Когда посещаешь футбольный матч на стадионе — абсолютно другое чувство, потому что ты чувствуешь других людей, энергетические волны. А в театре можно ещё и взаимодействовать с актерами. Энергетический обмен идет и с посетителями, и с исполнителями. Эта черта позволяет театру жить многие тысячи лет. Потому что театр — про живое общение. Театральный язык позволяет передать всё, что угодно: можно сыграть стул, стол, душу сахара. Такие соединения условностей позволяют зрителю создавать мысли, контексты и целые миры во время спектакля. Другое дело, что с детства нам не открывают глаза на то, что в жизни есть удовольствие в виде театра. Но для получения высшего наслаждения человек должен себя образовывать. 

— Д: Статистика говорит, что 70-80% аудитории театров — женщины. Как сделать так, чтобы в Новосибирске мужчины пошли в театр, а не на футбол, хоккей и так далее? 

— П: Привлекать контентом, правильно пиарить спектакли. Если ты подаешь продукт как некое нафталиновое произведение — будет одна реакция. Если как что-то новое — иная. Важно всё время находиться в контексте современных тенденций и завлекать зрителя. Но лучше знакомить человека с театром еще со школы, с детства. 

— Д: Ты помнишь какие-то «вкусы» детства? 

— П: Помню детский сад. Неприятное воспоминание: то ли кашей пахнет, то ли еще чем-то неприятным. Оно у меня соединилось с одиночеством, отказом от матери, уходом из семьи. Еще вспомнил запах столовки. Иногда ловлю себя на мысли, что в каких-нибудь учреждениях в столовой меня охватывают чувства одиночества и покинутости. Еще помню деревню, благодаря которой мы выжили в девяностых. Вспоминаю её по запахам коровьего навоза и сена. 

— Д: Когда ты понял, что твоя жизнь будет связана с театром? 

— П: Я еще учился в школе. К нам совершенно случайно пришел преподаватель театрального кружка. Я был инициативный: решил попробовать. С каким же удивлением я тогда понял, что мир театра намного богаче, чем реальность. В нем есть некое волшебство. Многие мысли со временем трансформировались, но я до сих пор считаю, что театр — волшебное место. 

 — Д: А когды ты осознал, что ты не только актер, но и режиссер?

— П: В молодости, как и все, хотел сниматься в кино, работать артистом. Параллельно начал делать сказку в театре Афанасьева, заниматься личными проектами. В итоге понял, что если хочешь делать — иди и учись. Так всё завертелось, закрутилось, и я отказался от актерской профессии. Оказалось сложно совмещать мышление артиста и режиссера.

— Д: Какие у тебя любимые места в городе? 

— П: Я как житель города люблю выбираться в природные зоны. С детства у меня Заельцовский парк — любимое место. Там, где сейчас всемирно известный Новосибирский зоопарк имени Р. А. Шило, я в детстве бегал по лужам. Тогда ничего не было, только пустые клетки. Со временем я понял, что меня вдохновляет Ростислав Александрович. Какая же должна быть воля, чтобы переждать лет десять, пережить смену власти, разруху, чтобы все-таки доделать зоопарк. 

— Д: Если бы у тебя была возможность убрать здание, какое бы ты снес? 

— П: Мне не нравится золотые павильоны, прям «ту мач» [англ. too much — слишком]. Торговые двухэтажные будки из железа, золота и стекла — боже мой… Безобразие.

— Д: Не думал ли ты уехать из Новосибирска? Многие театралы переезжают в Санкт-Петербург или Москву. 

— П: По молодости — да. Тогда часть однокурсников уехала и я тоже хотел. Но, как выяснилось, я домашний человек. Я же съездил в Москву, отучился там в Щуке [Высшем театральное училище имени Щукина, прим. ред]. Уже тогда понял, что в Москве больше суеты, чем смысла. Там нужно больше локтями толкаться, больше тратить энергии не на то. 

— Д: А Новосибирск тебе подходит по темпоритму? 

— П: Наверное. Я тут родился, уже привык. В Москве нужны амбиции и желания покорить весь мир. А я лучше покорю мир в себе и своем окружении. Главное пожелание: чтобы хватило жизненной энергии сделать мир вокруг себя качественным. Как Ростислав Шило сделал зоопарк. Но, справедливости ради, приезжие из других регионов могут подумать, что и в Новосибирске суетливо. 

— Д: А если Новосибирск рассматривать как площадку для театральных постановок, то какой бы спектакль ты у нас поставил? 

— П: Неожиданный вопрос… Скорее всего, нужно брать конструктивизм и играть что-то булгаковское. Я сейчас со студентами играю пьесу «Зойкина квартира». Время подходящее. По замыслу Булгакова, в «Зойкиной квартире» строится некое государство в государстве, а так нельзя. Так и сейчас: многие люди пытаются уйти от общих проблем и построить частный домик. Но они не понимаю, что если ты не уделяешь внимание общему, то общее уделит внимание твоему частному. 

— Д: Как ты считаешь, есть ли такое явление как новосибирский характер? 

— П: Думаю, что есть. Я первый раз почувствовал себя сибиряком, когда учился в Щуке на режиссуре. На меня все смотрели как на парня из глубинки. Возможно, тогда модно было себя вести, мол, «я москвич». Но, честно говоря, москвичей у нас было всего два, остальные позавчера приехали в столицу. Однако сразу поняли, как нужно  себя вести. А я открытый. Сибиряки не стараются быть кем-то другим, быть моднее. Но всегда есть исключения. 

— Д: А ты не замечал, что когда приезжаешь в Новосибирск из других стран или городов, то кожей чувствуешь агрессивность местных жителей.

— П: Так агрессивность или раздраженность — другая сторона открытости. Думаю, людей преследуют «призраки из девяностых», мол, там — на улице — агрессивная среда. Вне дома нельзя по-доброму, нужно надеть на себя шоры и закрыться. Но проблема не в человеке. Проблема в среде, которая делает открытого человека таким, что он боится улыбаться на улице. 

— Д: Какая судьба предначертана Новосибирску в ближайшие 10-15 лет? Ты веришь, что наш город выкарабкается? 

 — П: Насчет города сложно сказать, но я верю в развитие через Интернет. Верю, что общество научится высказываться. Верю, что исчезнет бюрократия. Сейчас же любое дело обрастает огромным количеством согласований и бумаг. Ужас. Система так работает, потому что все хитрые пытаются обойти законы, чтобы создать государства в государстве. Да, все от человека зависит, но я все равно считаю, что компьютеризация — выход. Она исключит человека из некоторых функций. А человек — это всегда проблемы, всегда корысть. Убрав один медленный винтик, мы сделаем процесс в десять раз быстрее. 

— Д: А что можем, например, мы с тобой сделать, чтобы приблизить окончание разрухи? 

— П: Мы должны делать то, что умеем. Я должен ставить спектакли, а ты, Дима — читать лекции, брать интервью, писать. Такова наша миссия. Если бы каждый качественно занимался своим делом и получал от него удовольствие, то никто бы не уходил в маленькое государство. Каждый бы считал Новосибирск своей квартирой и поддерживал в ней порядок. 

— Д: Мы в проекте составляем виртуальный путеводитель о необычных местах города под названием «Нетуристический Новосибирск». Какую бы локацию ты посоветовал посетить? 

— П: Во-первых, Заельцовский парк. И не ограничивайте себя территорией зоопарка, идите дальше — прямо до берега Оби. Во-вторых, посетите старую часть Новосибирска. Только идите туда днем и в солнечный день. Там на одной территории сочетаются эстетика, депрессивная история, старина и сталинский ампир. А вечером туда не ходите — там опасно. 

— Д: Паша, скажи, какой вопрос ты бы хотел задать следующему гостю?

— П: Мне всегда интересно узнать у новосибирцев, куда ходят зрители, когда идут в театр: в театр как здание или все-таки в театр как объединение мысли, режиссера и артистов. То есть что для человека важнее: внешние формы, антураж, интерьер, здание театра и его буфет или суть и содержание постановки? 

— Прекрасный вопрос. Спасибо, Паша!