Сергей Суховей: «Новосибирску нужна разгрузка в виде природы»

В десятом интервью проекта «Новосибирск | Главный» Елена Астахова поговорила с чемпионом мира и Европы по тайцзицюань и тренером по ушу Сергеем Суховеем и узнала, почему Новосибирск — улей, Восток — дело тонкое, а кинематограф — московский. 

— Елена Астахова (далее Е): Мне известно, что вы позднее многих спортсменов пришли в восточные единоборства. Расскажите подробнее. 

— Сергей Суховей (далее С): Я пришел в в китайский вид спорта под названием «ушу» в 1989 году, в 13 лет. Тогда появилось первое поколение ушуистов. Раньше им заниматься было почти невозможно, кроме каких-то экзотических примеров, когда человек находился в командировке с дипмиссией в Китае или учился там. Но сейчас мы стараемся брать в ушу в пять-восемь лет. 

— Е: То есть в 13 — уже поздно? 

— С: Мы берем разных детей, но если серьезно заниматься спортом, то желательно начинать не позднее семи-восьми лет. А в конце восьмидесятых все так начинали. Я, например, увлекся ушу после просмотра одного выпуска передачи «Вокруг света» и фильма «Искусство Шаолиня — змея и журавль». Мне все очень-очень понравилось, но я был крайне плохо физически развит: дохлый, совершенно минусовой. Мне пришлось преодолевать большой путь, чтобы достичь уровня, который для других парней считался нормой. 

— Е: Сейчас вы четырехкратный чемпион мира. Можете коротко рассказать о вашем пути в спорте? 

— С: До того, как я стал чемпионом мира после, я на девять лет уходил из спорта. В 30 лет я закончил спортивную карьеру. До — 40 раз был чемпионом России. В общем спустя девять лет президент Российской федерации ушу предложил мне вернуться, потому что один из тех видов, что я культивировал — тайцзицюань — стал снова сильно развиваться на международной спортивной арене. Тогда я вернулся. Мне было уже 38 или 39 лет. 

— Е: Осознанный возраст для спортсмена. 

— С: Когда я впервые закончил спортивную карьеру, я уже тогда был самым старым выступающим ушуистом. Мне тогда примерно лет пять удивленно задавали вопрос: «Ты еще выступаешь?». Да, выступаю. После ухода и спустя девять лет я вернулся, победил на чемпионате Европы. Мне предложили пойти «на мир». Я еще поготовился, мы с российской командой съездили в Китай, чтобы потренироваться в одном из главных центров по подготовке к ушу в Чжухае. Потом я целенаправленно тренировался дома, в Новосибирске. Затем — чемпионат мира по традиционному ушу. Там я понял, что победить китайцев на чемпионатах мира очень сложно. Либо они должны накосячить, либо их не должно быть. 

— Е: Раз вы выиграли, то что они сделали: не приехали или накосячили? 

 — С: В том чемпионате участвовал китаец из Макао. Когда я смотрел на него, я понимал, что победить будет сложно. Подумал, что должно случиться чудо, чтобы победить. Но я же за победой приехал. Я позволил себе мысль: «Так пусть чудо случится». В итоге я победил представителя из Макао на 0,01 балла. После прошли два чемпионата мира за поездку в Китай: по традиционному ушу, где представляли и тайцзицюань и первый отдельно вынесенный чемпионат мира по тайцзицюаню. 

На втором я встретился со спортсменом из Гонконга. Перед выходом на ковер я видел его. Встал в положение для медитации или настройки и представил, что я стою на утесе под Новосибирском с видом на реку Бердь — туда мы ездим тренироваться с детьми. Тогда я заметил, что мой оппонент потух. Я перенесся в состояние, в котором я чувствовал, что возможно всё. 

— Е: Вы уже несколько раз сказали, что тренируете детей.

— С: Я тренирую людей разного возраста: от дошколят до пенсионеров. Конечно же, не в одних и тех же группах. В целом, пару лет назад я отошел от официального спорта. 

— Е: Почему? 

— С: Я долго шел к такому решению, внутренние противоречия накапливались. Официальный спорт — классная модель, но меня не устраивало, что на любых соревнованиях есть три человека, — первое, второе и третье место — которые молодцы, а все остальные побежденные. Особенно не устраивало в ушу или в гимнастике, где спортсмены оцениваются баллами, и есть вероятность личных предпочтений. Не всегда призеры показывают что-то крутое. Даже так: те, кого победили, тоже классные ребята, они многое умеют. Мне ближе все-таки оценивание, как в искусстве. Там никто не требует, чтобы, например, скрипач выиграл всех остальных скрипачей и обошел их на 0,01. 

— Е: Как тогда мотивировать детей, которые занимаются спортом? 

— С: Самый трудный вопрос «Как мотивировать?». Сейчас мы занимаемся в театрально-показательном направлении. Наша цель: не заработать медаль на соревнованиях, а показать искусство. Чтобы спортсмены чувствовали, что они восхищают, заряжают и мотивируют других. 

— Е: То есть вам не важны спортивные достижения ваших учеников? 

— С: Важны. Но не в виде золотой, серебряной или бронзовой медали. Я как тренер-художник понял, что важнее видеть красоту в том, что мы создали вместе с учениками. Мне не нужна галочка и ответ, мол, «я такой-то на таких-то соревнованиях». Так человек лишь озвучил свой статус. Я против такого. Я хочу, чтобы мой ученик был лучшим, а не казался. На соревнованиях же точно кто-то будет первым, вторым и третьем. Медаль — замещение твоих умений. 

Помню, как в начале двухтысячных я выступал по клубам — нужны были деньги. Там никто мне не аплодировал за то, что я что-то выиграл. Но если ты впечатлил публику своими действиями — будут аплодисменты. 

— Е: Как вы считаете, для здорового развития человека нужен спорт или физкультура? 

— С: Физкультура — занятие из разряда «почистить зубы» или «помыть руки». Она должна присутствовать в жизни человека постоянно.

— Е: Так зачем нужна физкультура? 

— С: Есть распространенная история: взрослый человек шел, поскользнулся, упал, что-то себе сломал. Да, безумно жаль человека, но как так можно не владеть своим телом? 

— Е: Потому что зима, лед — шел и поскользнулся. 

— С: Когда я падаю, я себе ничего не ломаю. При падении у меня в голове появляются несколько вариантов реагирования. Я успеваю подумать как и на что мне упасть, как спасти сумку, если в ней что-то бьющееся. 

— Е: А физкультура тут причем? 

— С: Она воспитывает автоматизм, реакцию и умение ощущать своё тело. Чему должны учить на физкультуре? Приседать, наклоняться, падать. В общем, безопасности. 

— Е: В проекте «Новосибирск | Главный» есть традиция: предыдущий гость задает вопрос следующему. Художественный руководитель Новосибирского городского драматического театра Сергей Афанасьев спрашивает: «За что вы любите Новосибирск?». Если вы его, конечно, любите. 

— С: Знаете, я проникнутый восточной культурой человек и, как говорится, Восток — дело тонкое. Не люблю ответы «да» и «нет». Думаю, точнее спрашивать, «за что люблю» и «насколько». Мне нравится местность, в которой мы находимся. Кто-то думает, что пальмы — экзотика. А я думаю, что сибиряки живут в экзотическом месте. Мне нравятся снега, метели. Чуть больше они мне нравятся за городом. Тем не менее, я кайфую, что мы живем в такой белой экзотике.

— Е: Сергей, а что еще вам нравится в Новосибирске? 

— С: Есть анекдот: 

— «Не люблю я собак».

— «Да что вы? Вы их просто готовить не умеете!». 

Мне кажется, он про Новосибирск. Я всё больше открываю для себя Новосибирск и начинаю понимать, как жить в нём. Может показаться, что Новосибирск скучноватый. Да, где-то соглашусь, но его нужно открывать. Например, для себя я открываю театры. Нужно уметь видеть красивое и хорошее. Сейчас мне оно всё больше видится. 

— Е: Как вы можете описать Новосибирск? 

— С: С образным мышлением у меня сейчас туго. Я вижу Новосибирск как огромный разросшийся многоэтажный широкий улей. Здесь много людей, все выполняют конкретные задачи.

— Е: Чего вам не хватает в Новосибирске? 

— С: Мне не хватает парков. Когда я прилетаю в Москву, я там часто живу рядом с лесопарком «Битца». В нем каждый метр стоит сумасшедших денег. Тем не менее, он существует. В общем, Новосибирску нужна разгрузка в виде природы. 

— Е: А есть то, что вы не хотели бы видеть? 

— С: Так вышло, что я всегда на всё смотрю через объектив фотоаппарата. Прежде, чем отвечать на ваш вопрос, я обозначу специфику Новосибирска. Однажды я проводил всероссийский семинар по тайцзицюань, приехали люди с разных городов России. В первый день мы потренировались. Потом у людей был день «разграбления города», они гуляли. На третий день участники семинара делились впечатлениями от Новосибирска. Один мужчина из Благовещенска сказал: «А мне понравился город, все так грандиозно. У нас не забалуешь!». Я согласен, но Новосибирск, на мой взгляд, рублен «топором» на большие плоскости. С одной стороны, такой масштаб восхищает, есть конструктивизм, а с другой — человек он же не квадратный и не прямоугольный. В природе в принципе нет чисто круглых и чисто прямоугольных форм. А то, что я бы не хотел видеть в объективе… Есть же эстетика безобразного.

— Е: В какой момент вы захотели взять в руки фотоаппарат? 

— С: Переключился с ушу на фото я в 2005 году, когда первый раз заканчивал спортивную карьеру. Тогда я стал развиваться как фотохудожник. 

— Е: Что вы фотографируете? 

— С: Стержневое направление моего творчества — телесность. Я фотографирую спортсменов, танцоров, гимнастов, в том числе в жанре ню. Для меня важны пластика и красота человеческого тела. 

— Е: В спорте-то, как мы поняли, у вас множество достижений. А в фотоискусстве? 

— С: Я не так много участвую в конкурсах фотографов. У меня есть второе место в номинации «Ню» в конкурсе «Национальная премия "Лучший фотограф"». Еще одна из заметных наград: медаль с австрийского конкурса за победу в номинации Music Bands. Я делал проект для музыкального коллектива «Экшен». 

— Е: Еще, как мне известно, в прошлом году вы сняли фильм.

— С: Да, есть такой грех. Честно: кино — мой наркотик. Всю жизнь мечтал быть причастным к кино: в детстве хотел стать актером. Почему я вообще занялся фотографией? Я решил, что лучше я буду делать хорошие кинокадры, чем делать плохое кино, потому что хорошее — безумно дорого. Я еще не решил, занимаюсь я или занимался фотографией, но годков мне уже много, пора осуществлять все мечты. Пока я снял два короткометражных фильма: на 24 и 34 минуты. Действия в них происходят в Новосибирске. Я намеренно показывал известные локации. Уже была премьера первого, а второй вот-вот готовится к выходу. 

— Е: Да, я была на премьере. Действительно, есть очень узнаваемые улицы и места нашего города. Вы специально так снимали, чтобы Новосибирск узнавали? 

— С: Конечно, в кино должна быть узнаваемость. Я смотрел наиболее яркие и интересные места Новосибирска. Но не всё вошло в итоговую работу. Моя героиня едет с Ключ-Камышенского плато — там живописные трубы от ТЭЦ-5. Кто-то поспорит со мной, но меня завораживают подобные грандиозные творения человеческих рук. В подобных объектах есть эстетика. Не гламурная, но есть. 

— Е: А в Новосибирске можно снимать кино? 

— С: Определенно. Есть люди, которые его снимают в Новосибирске. Я один из них. Но насколько перспективно развивать у нас кинематограф? Сложный вопрос. С одной стороны, у нас есть прекрасный город, крутые театры с великолепными актерами. Но в Новосибирске нет киноиндустрии: нет продюсеров, нет системы производства и реализации продукта. Сделал ты кино, а что дальше? Сейчас проще, да — появляются платформы, которые могут покупать разные фильмы. Например, мы сейчас с Анатолием Григорьевым — актером «Старого дома» — обсуждаем тему веб-сериала. Идей много. Но куда потом обращаться? 

— Е: А что нужно сделать, чтобы в Новосибирске оформилась целая система производства кино? 

— С: Затрудняюсь ответить. В любом случае, нужно сотрудничать с московской индустрией. Нужны продюсеры. Творческих людей в Новосибирске много, а тех, кто готов взвалить на себя поиск финансирования, прокат и другие нюансы — мало. Появляется даже качественное региональное кино: вспомним Якутию или Бурятию. Короче, не знаю, сложный, очень сложный вопрос. 

— Е: Расскажите о ваших планах в кинематографе.

— С: Так, планы в кинематографе: первый мой фильм был пробой пера, я учился рассказывать целостную историю. Считаю, что мне удалось. Второй фильм — комедия «Чай сам себя не выпьет». Премьеры еще не было. Главные роли играют актер «Старого дома» Анатолий Григорьев, актрисса «Старого дома» Лариса Чернобаева и Егор Овечкин из «Красного факела». Музыку к фильму пишет Евгений Барышев, участник рок-группы «Молока стакан». 

А сейчас я ищу историю, пишу сценарий короткометражного фильма с экшеном и философией. Меня часто спрашивают, почему у меня нет драк, погонь и ушу в первых двух работах. Потому что я хочу step by step (примечание редактора: step by step переводится с английского языка как «шаг за шагом»). Нет смысла снимать драку ради драки. Я хочу, чтобы у меня были красивые поединки. 

— Е: А объясните, почему нельзя снимать фильмы здесь, а организовывать прокат в столице? 

— С: Суть в том, что всё-всё-всё находится в Москве. Но сейчас, скорее всего, начинает оформляться другая тенденция: московские кинокомпании будут использовать регионы как локации. Хотя сейчас есть телодвижения в Новосибирске в плане кинематографа. Дай Бог, чтобы министерство культуры Новосибирской области все более активно поддерживало такую инициативу.  В Новосибирске хорошо развито документальное и историческое кино, оно ценится по всей России. 

— Е: Что может помочь развитию Новосибирска? 

— С: Толчок должен идти сверху. Нужны руководители, которые будут по-настоящему болеть за Новосибирск. Я вижу, что такие есть, но, на мой взгляд, преобладают всё-таки классические чиновники. Знаете, в фильме «Новосибирск — город, где я» сказали, что Новосибирск создали для заработка и для выживания, а не для комфортной жизни. А хочется, чтобы люди в верхах болели комфортной средой для проживания. Рыба, как говорится, всегда гниет с головы, но и процветает она тоже с головы. 

— Е: Как вы поняли, в программе «Новосибирск | Главный» есть традиция: что бы вы хотели спросить у следующего гостя нашего проекта? 

— С: Раз сейчас сфера моего внимания кино, то вопрос будет следующий: Новосибирск — какое это кино?

— Е: Вопрос принят. Сергей, спасибо за очень интересную беседу.